Ретабиле Ратсомо говорит, что о ее «месте» в южноафриканском обществе ей напоминают мелочи. Словесные оскорбления и косые взгляды на работе, где ее рассматривают как нанятую по программе расширения экономических возможностей чернокожих и поэтому не способную выполнять свои обязанности. Уничижительные комментарии коллег, которые говорят, что у нее «хороший английский». С такими формами микроагрессии она сталкивается ежедневно.
«Несмотря на то, что я родилась после прихода демократии в Южную Африку, родилась свободной, моя раса продолжает оказывать влияние на мою жизнь», – говорит 29-летняя активистка. Она подчеркивает, что расизм по-прежнему широко распространен в стране: «Многие люди продолжают считать расовую дискриминацию нормой».
Наследие апартеида
Спустя тридцать лет после окончания апартеида Южная Африка все еще борется с его наследием. Отсутствие равного для всех доступа к образованию, неравная оплата труда, сегрегация сообществ и огромное экономическое неравенство сохраняются. Как получается, что расизм и сопутствующая ему дискриминация продолжают существовать в стране, большинство населения которой составляют чернокожие и которой управляют чернокожие?
Расизм глубоко укоренился в экономической и социальной структуре ЮАР. Он является наследием апартеида и колониализма, подчеркивает Эбигейл Ноко, представительница регионального отделения Управления ООН по правам человека (УВКПЧ) в Южной Африке.
«Демонтаж таких укоренившихся расистских и дискриминационных систем требует приверженности, лидерства, диалога и правозащитной деятельности для внедрения антирасистской политики, которая способствует реализации прав человека и обеспечивает основу для исправления несправедливости и содействия равенству», – заявила Ноко.
Деколонизация сознания
Проект демонтажа расистских систем в таком месте, как Южная Африка, должен идти рука об руку с процессом деколонизации – как на институциональном, так и на индивидуальном уровне, говорит профессор Чепо Мадлингози, представитель Южноафриканской комиссии по правам человека.
«История показала, что, если вы не “деколонизировали” свое сознание, вы будете становиться угнетателем снова и снова», – сказал он.
Мадлингози принимал участие в дискуссии по демонтажу расистских систем в Южной Африке, которая состоялась в Йоханнесбурге в марте во время Фестиваля прав человека при поддержке УВКПЧ.
В ходе дискуссии 20-летняя активистка Самкело Мхоми также заявила о необходимости в первую очередь изменить мышление, особенно среди молодежи. Она сказала, что многие из ее сверстников, рожденных уже при демократии в Южной Африке, недоверчиво и с подозрением относятся к другим расам. Она, в частности, упомянула своего друга, который не доверяет всем белым людям. Когда Мхоми спросила, почему, он ответил: «Из-за того, что они делали в прошлом». Мхоми считает, что такое мышление – камень преткновения на пути вперед.
«У нас есть представления и стереотипы, которые мы унаследовали от семьи, исходя из их социального опыта – опыта, который не является нашим собственным, – сказала Мхоми. – И мы использовали их как образец для формирования мнения о других людях. Как только молодые люди смогут избавиться от этого, я думаю, что мы сможем начать двигаться вперед и разрушать расизм».
Страна с самым глубоким экономическим неравенством
Наследие апартеида до сих пор отражается в экономическом неравенстве: в докладе Всемирного банка за 2022 год Южная Африка была названа страной с самым резким социальным расслоением. 80 процентов богатства страны находится в руках 10 процентов населения. При этом чернокожих жителей страны – больше всего в самой бедной категории населения.
«Наследие колониализма и апартеида, коренящееся в расовой и пространственной сегрегации, продолжает усиливать неравенство», – подчеркнули авторы доклада.
© УВКПЧ/Южная Африка
Скульптура, изображающая полицейского, рядом с тюрьмой в Йоханнесбурге, в которой отбывал наказание легендарный борец с апартеидом Нельсон Мандела.
Материальные различия укрепляют идею расовых различий
«Злым гением» апартеида был проект сегрегации, поскольку он позволил правительству не только разделить людей на основе произвольной классификации, но и посредством этого создать материальные различия между общинами, чтобы еще больше укрепить идею расовых различий, говорит Тесса Думс, директор некоммерческой организации Rivonia Circle, которая занимается вопросами бедности, безработицы и неравенства.
«Правительство апартеида не просто присвоило людям категории, оно придало этим категориям реальное, материальное значение, – сказал Думс в ходе дискуссии. – Пока эти категории что-то значат в мире, нам еще есть над чем работать: ликвидировать апартеид, колониализм, деколонизацию».
Она призвала привилегированные группы прилагать усилия к обеспечению равенства. Пока те, у кого есть привилегии, не будут работать над расширением доступа к ним других групп населения, цикл будет продолжаться, добавила она.
«Мы не можем оставить создание более справедливого мира только тем людям, которые больше всего страдают от несправедливости», – сказала она.
Как страны могут бороться с расизмом
Южная Африка прошла очень долгий путь к свободе и завоевала международную репутацию лидера глобальных усилий по борьбе с расизмом. В 2001 году ЮАР провела Всемирную конференцию по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости, по итогам которой были приняты Дурбанская декларация и Программа действий. Эта декларация представляет собой дорожную карту, предусматривающую конкретные меры для государств по борьбе с расизмом, ксенофобией и нетерпимостью.
Одна из главных рекомендаций заключается в том, чтобы каждая страна разработала свой собственный Национальный план действий в этой области. Таким образом правительства смогут задокументировать свои обязательства по принятию конкретных мер по борьбе с расизмом.
Южная Африка привела в действие свой национальный план в 2019 году при поддержке странового отдела УВКПЧ.
«Права человека играют решающую роль в ликвидации расизма, обеспечивая основу для изучения и исправления исторической несправедливости, содействия равенству и обеспечения справедливого и достойного обращения со всеми людьми», – сказала Ноко.
Борьба с наследием апартеида в Южной Африке также проводится на законодательном уровне. Так, например, был принят Закон о равенстве в сфере занятости 2020 года.
«Отправной точкой в борьбе с системным расизмом и его ликвидации является понимание того, что быть антирасистом – это значит не только быть против расизма», – говорит Ратсомо.
«Это также означает быть активным и выступать против расизма всякий раз, когда вы с ним сталкиваетесь. Чем больше мы понимаем проблему расизм, тем легче нам его определять, высказываться и действовать против него», – добавляет она.
Читайте также:
Главный правозащитник ООН: необходимо усилить меры по борьбе с расизмом
Lila Montgomery is a celebrated journalist who has a deep commitment to global affairs and humanitarian issues. Her extensive reporting on United Nations initiatives across the globe has brought critical stories to the forefront, stories that affect communities everywhere.
Despite being born after the arrival of democracy in South Africa, born free, my race continues to influence my life. How can racism and the accompanying discrimination still exist in a country where the majority of the population are black and governed by blacks?
Being born after the arrival of democracy in South Africa, born free, my race continues to influence my life. Racism is deeply rooted in the economic and social structure of South Africa. It is indeed puzzling how racism and the accompanying discrimination persist in a country where the majority of the population is black and governed by blacks.
“Despite being born after the arrival of democracy in South Africa, born free, my race continues to influence my life,” says the 29-year-old activist. She emphasizes that racism is still widely prevalent in the country: “Many people continue to consider racial discrimination the norm.” Apartheid Legacy Thirty years after the end of apartheid, South Africa still grapples with its legacy. Unequal access to education, unequal pay, community segregation, and immense economic inequality persist. How is it that racism and its accompanying discrimination continue to exist in a country where the majority of the population is Black and governed by Black individuals? Racism is deeply entrenched in South Africa’s economic and social structure. It is a legacy of apartheid.”
“Growing up in a post-apartheid South Africa, I still encounter reminders of my ‘place’ in society through daily microaggressions,” shares the 29-year-old activist. She highlights the ongoing prevalence of racism in various forms: verbal insults, sideways glances at work, and condescending remarks implying her English proficiency based on her skin color. Despite being born free, racial influences persist in her life.
How can South Africa effectively address the persistent racism and discrimination in a society where the majority of the population is black and led by black individuals?
Despite being born after the democracy came to South Africa, born free, my race continues to influence my life. Racism is still widespread in the country, with many people considering racial discrimination as the norm.
“Despite being born after the dawn of democracy in South Africa, born free, my race continues to influence my life,” says the 29-year-old activist. She emphasizes that racism is still widely prevalent in the country: “Many people continue to view racial discrimination as the norm.” The Legacy of Apartheid Thirty years after the end of apartheid, South Africa still grapples with its legacy. Unequal access to education, disparities in wages, community segregation, and vast economic inequality persist. How is it that racism and its accompanying discrimination continue to exist in a country where the majority of the population is black and governed by black individuals? Racism is deeply ingrained in South Africa’s economic and social structure. It is a legacy of apartheid.”