Самый южный город Газы – Рафах – в последние недели занимает центральное место в новостях, поступающих из охваченного войной анклава. Несмотря на постоянные обстрелы и близость наземных боев в Рафахе продолжают работать сотрудники гуманитарных учреждений ООН. Среди них – Ольга Черевко, специалист по коммуникациям Управления по координации гуманитарных вопросов (УКГВ). В интервью Наргис Шекинской из Службы новостей ООН Ольга рассказала о том, что происходит сейчас в Рафахе.
Ольга Черевко: Я работаю уже лет двадцать в ООН, но даже когда я не работала в Организации, я часто бывала в так называемых горячих точках, и такого страдания, такого горя я не видела нигде. Я была здесь в 2014 году, и я помню, тогда мы думали, что та война – это худшее, что случилось, и что след останется незабываемый. Никто представить себе не мог, что десять лет спустя будет настолько ужасно и сколько еще горя принесет [новая война].
Я работала в Афганистане, в Либерии, в Сирии, в Ираке, в Йемене… В Газе разрушено всё. Каждый раз, когда я выезжаю в город, я просто в шоке. Я вообще не узнаю местность, где я жила десять лет назад. Каждый день продолжаются бомбежки, летают самолеты, и настолько все это стало привычно здесь людям, что это тоже шокирует. Ты слышишь за окном, как дети смеются и играют, и в то же время падают бомбы и поднимается черный дым от взрывов.
© УКГВ ООН
Огромное количество людей без конца передвигается из одного места в другое, потому что им присылают приказы об эвакуации. Вот сейчас у нас почти половина населения из Рафаха за две недели переместилась. Более 800 тысяч человек переехали в Хан-Юнис.
Люди живут в ужасающих условиях, везде стоят палатки, потому что здания разрушены. Палатки чаще всего сделаны из простыней или из пластиковых пакетов. Нет туалетов, воды нет, очень жарко сейчас, поэтому доступ к воде очень важен…
НШ: А вам самим не страшно?
ОЧ: Знаете, я даже привыкла уже к этому, потому что я столько лет в этой среде работаю. Не нужно забывать, что мы здесь – как гуманитарные работники, как сотрудники ООН – мы самые защищенные люди. Если посмотреть на поселения, которые видно из окна, сразу понимаешь, что они защищены гораздо меньше нас. Тем не менее у нас постоянно что-то происходит, конвои попадают под огонь, атаки и так далее. Работать, конечно, опасно. Но я все равно гораздо защищеннее, чем простой человек здесь, к сожалению.
© УКГВ ООН
НШ: Вы общаетесь с местным населением?
ОЧ: Да, конечно. Каждый день.
НШ: На каком языке? На арабском?
ОЧ: Я владею немного арабским. Но многие люди здесь говорят на английском, даже на русском и украинском, потому что в свое время очень многие местные врачи учились либо в Украине, либо в России. Поэтому нет проблем найти общий язык.
Я общаюсь с людьми, которые по пять, шесть, семь, восемь раз уже переезжали за эти семь месяцев. Я слышу от них истории, которые очень сложно описать. След, который останется после этой войны, он, конечно, на десятилетия. Несколько поколений будут помнить об этом.
НШ: Можете поделиться какой-нибудь историей, которая запала в душу?
ОЧ: Я говорила с одним человеком, которого эвакуировали по медицинским причинам. Он говорит: «Я потерял всё. Я потерял свой дом, я потерял очень много родственников, я потерял моих соседей». У него двухлетняя внучка погибла, погиб его брат, он разлучен с семьей. Я спросила его, на что он надеется? Он сказал: «Я надеюсь, что мы все же как-то выживем».
Одна девушка очень долго смотрела на меня, а потом подошла и говорит: «Извините, Вы очень похожи на мою лучшую подругу, которую недавно убили». Он врач, эта девушка. Она сейчас работает в пунктах, где помогают людям после бомбежек и других происшествий. Несмотря на то, через что она прошла, она все равно каждое утро встает, чтобы идти в работу, она смотрит смерти в лицо и продолжает помогать другим.
НШ: Я вот сейчас смотрю на Вас и вижу, что, когда Вы говорите об этих людях, Вы с трудом сдерживает слезы. Как Вы сами справляетесь с этой эмоциональной нагрузкой?
ОЧ: Мы как-то справляемся, потому что у нас очень хорошая команда. Многие из нас давно знают друг друга, мы хорошо срабатываемся. Половина людей, которые работают у нас в команде, они сами из Газы. Они сами пострадали. Пострадали их семьи. Мы много разговариваем, обмениваемся опытом и впечатлениями.
Здесь сейчас самое важное, это чтобы война остановилась и чтобы мы могли получать гуманитарную помощь. Здесь огромная нужда, и много людей, которым нужно помочь.
Читайте также:
Рафах покинули уже 810 тысяч человек
Dave Belson, as the esteemed Editor-in-Chief, brings a wealth of experience and insight to his leadership role. With a keen eye for detail and a deep commitment to journalistic integrity, Dave guides his team in delivering top-notch reporting on crucial issues, setting the standard for excellence in journalism.
I have been working in the UN for twenty years now, but even when I was not working in the Organization, I often found myself in so-called hotspots, and I have never seen such suffering, such grief anywhere else. I was here in 2014, and I remember back then we thought that war was the worst thing that happened, and its impact would be unforgettable. No one could imagine that ten years later it would be so terrible and how much more grief [the new war] would bring. I have worked in Afghanistan, Liberia, Syria, Iraq, Yemen… Everything is destroyed in Gaza. Every time I go out to the city, I am just in shock. I don’t even recognize the area where I lived ten years ago. Bombings continue every day, planes fly, and all of this has become so normal here for people that it’s also a show.
Oleg Ivanov: I have been working for twenty years at the UN, but even when I was not working in the Organization, I often found myself in so-called hotspots, and I have never seen such suffering, such misery anywhere. I was here in 2014, and I remember back then we thought that war was the worst thing that had happened, and that the impact would be unforgettable. No one could have imagined that ten years later it would be so terrible and how much more misery [the new war] would bring. I worked in Afghanistan, Liberia, Syria, Iraq, Yemen… Everything is destroyed in Gaza. Every time I go out into the city, I am just in shock. I don’t even recognize the area where I lived ten years ago. Every day there are bombings, planes flying, and it has become so common for people here that it’s also a sho